КОЗЛИНОЕ СЕРДЦЕ
Трагический цирк по пьесе А.Н.Островского «Снегурочка»

Вопрос: Вадим, в своих интервью, вы рассказывали, что работаете над новым сольным проектом. Что это?

Демчог: Я уже очень много говорил об этом. Этот проект называется «Козлиное Сердце». Я делаю его совместно с хореографом-постановщиком Валерием Звездочкиным, и Ольгой Пшеницыной. И, лично для меня, самое интересное в нем то, что действие разворачивается от имени, так называемого, Божества Игры, корни которого, несомненно, уходят в греческого Сатира. Что же касается Сатиров, то, как известно, это персонажи греческой мифологии, т.н. демоны плодородия, символом неиссякаемого творческого динамизма которых является неувядающая фаллическая эрекция. Известно, что Сатиры игривы, задиристы, похотливы, влюбчивы, наглы, и большую часть жизни преследуют и совращают прелестных нимф и менад. В римской мифологии, эту роль берет на себя Пан, или Фавн. Одним словом, это наглые забияки и провокаторы, страстные любители вина и опьянения театральной иллюзией, они - ни женского, ни мужского рода; ни боги, ни люди; ни глупцы, ни мудрецы; но существа, взявшие все ото всюду, в одном лице объединившие многие лики, одним словом – артисты «милостью божьей».

Вопрос: Вадим, расскажите пожалуйста, что-нибудь о жанре спектакля?

Демчог: Ну, как я уже сказал, действие разворачивается от имени собирательного образа, мифического персонажа, некоего, козломордого артиста «до мозга костей», который соединяет в себе чуть ли не все течения игровой культуры. Мы называем его Козлорогим, или Козлоногим Клоуном – своеобразным Божеством Игры. Его корни, несомненно, уходят в языческую, (как греческую, так и в русскую) традиции, в которых, языческий ритуал жертвоприношения козла связан, с так называемым, обрядом очищения-искупления. Таким образом, народ языческого общества, перекладывая на Козла отпущения свои грехи и принося его в жертву, как бы, восстанавливал контакт со своими богами, или творческий баланс жизненных сил. Известно, так же, что на Руси смерть «Козла отпущения» совершалась путем разрывания на части! И именно за секунду до этого момента мы и застаем нашего главного персонажа. В контексте разговора о жанре, мне на ум, прежде всего, приходят: «юродство», как жанр, «технологии шутовства», «трикстерство», может быть. Формально, жанр предложен хореографом-постановщиком Валерием Звездочкиным, и он звучит как «Трагический цирк».

Вопрос: Итак, действие разыгрывается от имени Козла Отпущения – артиста «милостью божьей», загнанного в кольцо «Трагического цирка», и призванного искупить взваленный на него чужой грех в экстазе самоискупляющей игры! Так? И какую историю он разыгрывает?

Демчог: Драматургической основой этого кровавого ритуального зрелища является пьеса А.Н.Островского «Снегурочка». В этой жестокой, написанной невероятно нежным, поэтическим слогом, трагедии, речь, как известно, идет о жертве, и наш Козел воспринимает ее как свою личную, артистическую жертву!

Вопрос: И о чем история?

Демчог: О, это очень трудно рассказать, это миф, это надо смотреть и сопереживать. Но если перевести все на уровень слов, то это история, прежде всего - о яростном желании найти смысл жертвы, к которой обязывает актера его профессия. Конечно же, все это выглядит не так пафосно, не так громоздко, как звучит, здесь много живого юмора, клоунских и траги-комичных красок, (а попробуйте-ка, с козлиной-то мордой, сыграть, первую красавицу на деревне), но тотально обостренные обстоятельства, вынуждают Козла делать все с предельной искренностью.

Вопрос: И он находит этот смысл?

Демчог: Да, он находит смысл своей жертвы. Иначе и спектакля бы не было. Но это невозможно объяснить, это надо смотреть. Он вытанцовывает этот смысл перед мордами харкающих кровавым лаем псов, и это очень странный, влажный, абсолютно непонятный для холодного интеллекта сюжет - миф о жестоком, раскаленном внутренней борьбой, процессе обретения любви, и в итоге, о растворении в пустоте, в пространстве, которое, будучи увлажненное жертвой, и есть ничто иное, как – любовь. Я очень люблю говорить о том, что как актер, не стою да же одного копыта моего Козла, тотально стертого в вакхическом запале этой жертвенной пляски.

Вопрос: А почему, история называется «Козлиное сердце»?

Демчог: Дело в том, что именно из сердца, этого, загнанного, козлоногого Божка Игры, задравшего к солнцу свою уродливую, сопливую, дурнопахнущую морду, из его яростно-протяжного м-м-е-е-е-е-е!!!.., в котором одновременно слышится и страх смерти, и страсть к преодолению жизни, самой игры и самой любви, - и разворачивается театр!, театр жизни, искусство трагедии, которое собственно и переводиться как «песнь козла». То есть, «Козлиное Сердце», это - жестокое в своей безжалостной страсти к игре, и в то же время, чрезвычайно нежное и возвышенное в своих мотивациях, сцена для самоосвобождения, самовозрождения через жертву. И так, благодаря своей духовной мощи, наш Козел, умудряется превратить жертвенную смерть своего маленького, тщедушного тельца в акт пробуждения Всеискупляющего сострадания, Всескрепляющего сочувствия и Любви. Как то так, если упаковывать все это в оболочку слов.

Вопрос: Ты говорил о цирковой арене. Означает ли это, что сцена выглядит так же?

Демчог: Сценография проекта тотально примитивна. Сцена представляет собой круглый ковер (6 метров в диаметре), вокруг которого с четырех сторон располагаются ярусы со зрителями. Таким образом, мы видим некое подобие амфитеатра, или, как ты говоришь - цирковой арены. И, фактически, это все что требуется. На этой, пустой арене, один «голый» актер, брошенный на «голую» сцену, как бы поставленный под дула автоматов, и его жизнь вот-вот оборвется, спешит выяснить для себя что-то очень важное. Так, находясь в обстоятельствах «на волоске от смерти» (через секунду он будет разорван собаками), он, разворачивает из себя трагическую, но полную живого юмора театральную иллюзию, в которой раздесятиряется, рассыпается на огромное количество персонажей... как мужских, так и женских… молниеносно перевоплощаясь из одного персонажа в другой… и все для того, что бы выполнить какую то свою, абсолютно не постижимую для холодного рассудка Миссию.

Вопрос: С вами работал хореограф-постановщик Валерий Звездочкин…

Демчог: О, это уникальный мастер. Единственный, в своем роде. Лично я считаю его гениальным, это он ставил танцы в «Оркестре», и именно там, в НДТ, мы с ним познакомились. И хотя идея самого проекта принадлежит мне, Валерия Александровича я считаю, как бы, крестным отцом этой идеи. То есть, вся круговая, ритуально-шаманская хореография, в результате которой возник образ играющего, самораскручивающегося, и самоосвобождающегося в процессе игры пространства, это, несомненно, его заслуга. Важную роль, играет в постановке, так же, свет, создающий колорит языческого созвучия природных сил эмоциональному состоянию персонажей. Предполагается, игра с распыленной водой, ветром, дымом, другими спецэффектами, (радуга, северное сияние), и т.д. и т.п. Но лучше, конечно же, один раз увидеть, чем сто раз услышать.

вверх